A. Белянин
*** Для графини травили волка.
Его поступь была легка...
Полированная двустволка,
Как восторженная строка!
Он был вольный и одинокий.
На виду или на слуху.
Стрекотали про смерть сороки
Беспардонную чепуху.
Упоённо рычала свора,
Егеря поднимали плеть,-
Все искали, где тот, который
Призван выйти и умереть?
Нет, любимая... Даже в мыслях
Я не буду ничей холоп.
Я уже не подам под выстрел
Свой упрямый, звериный лоб.
И моя негустая шкура
Не украсит ничей камин.
Пуля - дура. Конечно, дура...
Только в поле и я - один...
Всё бело, и борзые стелят
Над равниной беззвучный бег.
Эх, дожить бы хоть до апреля -
Поглядеть, как растает снег...
Как по небу скользят беспечно
Облака до краев земли...
И влюбиться в тебя навечно,
За секунду до крика: "Пли!!!"
М. Цветаева.
Мы быстры и наготове,
Мы остры.
В каждом жесте, в каждом взгляде,
в каждом слове.-
Две сестры.
Своенравна наша ласка
И тонка,
Мы из старого Дамаска -
Два клинка.
Прочь, гумно и бремя хлеба,
И волы!
Мы - натянутые в небо
Две стрелы!
Мы одни на рынке мира
Без греха.
Мы - из Вильяма Шекспира
Два стиха.
Мы - весенняя одежда
Тополей,
Мы - последняя надежда
Королей.
Мы на дне старинной чаши,
Посмотри:
В ней твоя заря, и наши
Две зари.
И прильнув устами к чаше,
Пей до дна.
И на дне увидишь наши
Имена.
Светлый взор наш смел и светел
И во зле.
- Кто из вас его не встретил
На земле?
Охраняя колыбель и мавзолей,
Мы - последнее виденье
Королей…
М. Светлова
КОЛЬЦЕВАЯ
Когда ты устанешь от тряски вагонных стен,
От боли в затекшем плече и тупой мигрени,
А я перестану кивать, соглашаясь с тем,
Что думаешь ты, и иных не искать прозрений,
Когда ты устанешь молчать, отводить глаза,
Терпеть мои страхи, признанья, стихи, вопросы,
А я перестану скучать и гоняться за
Шальным ускользающим запахом хьюго-босса,
Когда ты устанешь, а я перестану ждать,
Что нам кольцевая откроет иные дали,
Мы выйдем, кольцо разомкнув, и тогда, тогда...
В одну ли нам сторону будет - по радиальной?